сережа абсолютный дракон.
если верить, что раньше по земле ходили единороги, люди-рыбы, минотавры и единороги, то он точно был драконом.
через сотни перевоплощений он сохранил свое драконье происхождение во взгляде, хохолке, необыкновенных ступнях и абсолютной огненности.
сережа выжег себя изнутри, сережа горький, и все в нем горькое насквозь. мы привыкли, что это слово и этот вкус ассоциируются с чем-то плохим или негативным, но ведь это не так. представьте, как было бы невкусно жить в сладком и соленом?
в нем все - зола и пепел, и слова написаны золой, и внутри - серое, теплое. сыпучее, невесомое.
он оставляет на людях следы, он приветствовал бы их огнем, но драконы больше не живут, и он рассыпает вокруг золу, как художник по песку, и рисует в ней города без дорог, мостов и границ.
в нем чувствуется много внутреннего труда, чувствуется, как много пришлось выжечь лишнего, чтобы научиться так видеть, чтобы найти себя настоящего и найти для себя роли, которым будут верить любители зрелищ, которых не будут пугаться люди-калеки прошлых поколений, театрально ностальгирующие о том, что раньше было время, а теперь - времени нет. времени не существует. мы так живем.
пришлось что-то выжечь, чтобы научиться проникать, как песок, научиться доставать до собственного потолка и вдруг смеяться так смешно и по-детски своим драконьим голосом.
он все видит, и не пытайся от него скрыть, он все равно все заметит, он все равно оставит внутри тебя города, нарисованные золой, и дальше - твое дело, что с ними делать. можно сдуть их, как пыль. а можно ими греться. они теплые, если им верить.
он подарил мне несколько простых ответов на важные вопросы.
большие мечты ведут в большие города, большие города хоронят заживо мечты.
много простых и нужных ответов.
на прощание он хотел мне что-то сказать, кажется, вспоминая какой-то забытый язык, пытаясь найти слова, понятные мне, потом вдруг обнял меня и сказал "я рад, что ты пришла".
это смешно, но теперь я знаю, как попасть в свой внутренний буэнос-айрес.